Доставить воду к вашему столу – это еще полдела. Но представьте себе, что все, что сливается из вашей квартиры – жир с ваших тарелок, грязь с ваших руки и, извините, отходы вашего пищеварения – попадало бы обратно в реку, то есть туда же, откуда она попадает в ваши чайники и кастрюли? Не напрягайте воображение – после этого вам, возможно, никогда не захочется пить воду из-под крана.

А ведь в те времена, с которых мы начали свой экскурс, именно так и было. Нечистоты выливались прямо на улицы, они просачивались в почву и загрязняли воду питьевых колодцев, издавали зловоние, способствовали распространению болезней.

Разумеется, власти пытались с этим бороться. Исторические летописи указывают, что еще в XIV веке в Москве были вырыты подземные каналы для отвода сточных вод. К 1367 году относится постройка водосточной трубы от центральной части Московского Кремля до Москвы-реки.

Во времена Петра Великого появился Указ «О наблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помету на улицы и переулки». Он обязывал жителей города «весь мусор, навоз и мертвечину возить за Земляной город, от слобод в дальние места, засыпать землею». Ослушников же надлежало приводить в приказ Земских дел и «за первый привод бить батоги, за другой бить батоги ж да пени имать по пять рублей, за третий привод бить кнутом да пени имать по десять рублей». (Тогда это были большие деньги.)

Позже Екатерина II своим указом повелела «накрепко запретить и неослабно того наблюдать, чтобы в Москву-реку и протчие через город текущие воды никто никакого сору и хламу не бросал и на лед нечистот не вывозил».

Тем не менее, загрязнение рек, ручьев и прудов продолжалось, берега водоемов заваливались мусором и отбросами. Речка Неглинная уже в 1787 году была настолько загрязнена стекавшими с улиц нечистотами, что вода ее считалась непригодной для употребления.

Для борьбы со всем этим безобразием была организована ассенизационная система, ничего общего не имевшая с современной канализационной и знакомая сегодня лишь деревенским жителям. Нечистоты и хозяйственные отбросы собирали в «выгребах» и «помойницах». Затем, через определенные промежутки времени отбросы вывозили особым транспортом – так называемыми ассенизационными обозами.

Состоял такой обоз из нехитрых телег с кадками или бочками с высокими черпаками. С полуночи, когда улицы становились свободными, и до раннего утра этот нехитрый транспорт вывозил нечистоты из города, нередко расплескивая из открытых бочек «благоуханное» содержимое. В тишине спящего города раздавался невообразимый грохот – это проезжали по булыжным мостовым золотари на телегах, обода колес у которых были железными (позже телеги стали делать на резиновом ходу). Жители роптали, и Городской Думе приходилось «устраивать» схему движения ассенизационных обозов так, чтобы их маршрут не проходил по одним и тем же улицам дольше полутора-двух месяцев.

Историк М.М. Богословский в своих мемуарах писал:»… рабочие ассенизационных обозов, грязные, обыкновенно крайне плохо одетые, совсем оборванцы, – это занятие было уже последним делом, к которому приводила крайняя нужда, – были предметом юмористики московских обывателей. Их называли «ночными рыцарями», «золотарями», очевидно, по ассоциации контраста. А когда, бывало, обоз из нескольких бочек мчится наподобие пожарных по улицам… иной веселый обыватель орет во все горло этим обозникам; «Где пожар? Где пожар?»

Подобные же картины рисует в своих воспоминаниях историк Ю.А. Бахрушин:»… на козлах, укрепленных длинными пластичными жердями к ходу полка, тряслись «золоторотцы», меланхолически понукая лошадей и со смаком закусывая на ходу свежим калачом (пшеничная булка в форме замка с тонкой дужкой-ручкой была придумана московскими булочниками для «ночных рыцарей». Булка съедалась, а запачканная дужка-ручка выбрасывались) или куском ситного. Прохожие тогда отворачивались, затыкали носы и бормотали: «Брокер едет…» (брокар – от слова «брокать», т.е. «бросать»).

Днем обозы располагались в специально устроенных ассенизационных дворах (парках). В Покровском, Калужском и Северном обозных конных парках во второй половине XIX в. насчитывалось 435 лошадей, в Спасском и Сокольническом ассенизационных парках – 169, до 300 лошадей – в конных обозах частных подрядчиков. Но эти парки не справлялись с вывозом отбросов из города.

Малороссы.
Вернемся к изложению выводов профессора Ключевского. Другая струя отлива русского населения из Поднепровья направилась, как мы сказали, на запад, за Западный Буг, в область верхнего Днестра и верхней Вислы, в глубь Галиции и Польши. Следы этого отлива обнаруживаются в судьбе двух окрайных княжеств - Галицкого и Волынского. В иерархии р ...

Ништадский мирный договор.
В конце апреля в Ништадте съехались русские дипломаты Брюс и Остерман, со стороны Швеции там находились Лилиенстедть и Стремфельдт. Если Петр во время аландского конгресса считал невозможным возвращение Лифляндии, то теперь он решительно высказался за сохранение завоеваний, которыми владел 20 лет. Чтобы сделать шведов еще более сговорчи ...

Мир накануне первой мировой войны
На рубеже XIX-XX веков соотношение сил на международной арене резко изменилось. Геополитические устремления великих держав: Великобритании, Франции и России, с одной стороны, Германии с Австро-Венгрией – с другой – привели к необычайно острому соперничеству. В последней трети XIX века геополитическая картина мира выглядела следующим об ...