Одно из наиболее неожиданных явлений, вызванных мировой войной, - украинский сепаратизм. Подготовленное нашими противниками, но нежданное даже для нас, русских, явление это застало западноевропейское общественное мнение совершенно врасплох. На страницы газет Запада ворвались небывалые названия - ucraini, ruteni, lituani, piccoli, grandi e bianchi russi - и ряд голословных утверждений о том, что в древности юг России жил отдельной жизнью, что Киев был столицей не России, а какой-то Рутении, что в XVII веке существовало независимое казачье государство (stato Cossaco). Читатели не знали, как относиться к этим заявлениям. Одни поверили в существование украинского народа и в естественность освобождения его, наряду с польским, от иноземного - русского - господства. Другие с недоумением спрашивали себя: «Что это за тридцатимиллионный народ, живущий не где-то в безбрежных пространствах Сибири, а по соседству с Австрией? На его территории лежит хорошо известный нам Киев и будто бы также и Одесса, столь легко нам доступная. Как же мы ранее никогда не слыхали о его существовании?» Правильно установленная петля в дверную.

Есть люди, которые все ещё верят, что вильсоновский принцип самоопределения народностей может пройти в жизнь во всей своей теоретической чистоте. Мы, напротив, убеждены, что при практическом осуществлении этого принципа в бывшей Российской империи племенное начало потеряет свое исключительное значение: противовесом ему явятся иные факторы (экономическая выгода, необходимость совместной обороны от германского мира, вековой навык к общей жизни с русским народом и пр.); мы думаем, что обособление даже неславянских частей России, как-то: Литвы, Эстляндии или Грузии, примет в конечном выводе смягченную форму местной автономии.

Но станем на минуту на вышеуказанную точку зрения чрезмерно теоретичных людей; тогда относительно Украйны явится следующая дилемма:

· если украинский народ действительно существует и живет столетиями под гнетом северной России, то будущее его определено: подобно другим «угнетенным», он должен образовать независимое государство - конечно, в пределах своих истинных, а не преувеличенных этнографических границ;

· если же, напротив, малороссы (украинцы) лишь ветвь единой русской народности, отличающаяся от великорусской её ветви небольшим различием в языке (различием, создавшимся на глазах истории) и подробностями обычаев; если в известные периоды существования этой ветви судьба ее, в силу внешних, международных условий, слагалась отлично от судьбы остальной России; если к тому же Украйна, оторванная от единого русского тела, никогда самостоятельной не была - то выделение её в отдельное государство было бы не осуществлением национального принципа, а нарушением его.

Национальное начало выразилось ныне не в выделении составных частей больших народностей, а в достижении каждой из этих народностей полного единства. Новые славянские государства объединяют единоплеменные народности разных наречий и даже языков; побежденная Германия - и та на пути достижения полного национального объединения; Италия блестяще завершила свое единство; было бы по меньшей мере нелогично, если бы для русского народа национальная идея выразилась в отделении его Mezzofiorno (бытовое название юга Италии - Ред.).

Автор задался целью проследить историческую судьбу юга России, дабы, основываясь на неоспоримых свидетельствах первоисточников и суждениях столпов русской историографии, представить западноевропейскому читателю очерк действительных взаимоотношений южной и северной части России и дать ему материал для разрешения вышеуказанной дилеммы. Выполнение этой задачи должно было слагаться:

1. из рассмотрения периода дотатарского, то есть периода первоначального единства России, который закончился отторжением Южной и Западной Руси татарами, Литвой и Польшей и зарождением в единой русской народности малороссийской её ветви;

Лаврентий
Настоящее имя неизвестно. По происхождению был, вероятно, крестьянином. Выдавал себя за внука Грозного, сына царя Федора. Под его руководством во время астраханского бунта, разношерстая толпа громила торговые лавки. Вместе с «царевичем Иваном Августом» предводительствовал казачьими войсками во время похода к Туле. Вместе с Иваном Август ...

Правление Лжедмитрия I (1605 - 1606 гг.).
Через несколько месяцев после кончины Б. Годунова самозванец торжественно въехал в Москву. Москва колокольным звоном встречала, как она считала, сына Ивана Грозного - царевича Димитрия. Димитрий был венчан на престол и стал новым царём. Новый царь сразу же принялся за дела правления. И такого царя Москва ещё не знала. Под страхом смерт ...

Россия и Азия
У Руси киевского периода был на востоке и на юге грозный враг - степь, вековая арена азиатских хищников. Завоевание степи. Роль Москвы. Роль Левобережной Украйны ещё сильны, и в 1482 году хан их, Менгли-Гирей, опустошает всю Левобережную Украйну. Набеги крымцев ослабевают лишь с начала XVI века; жизнь в крае становится более безопасно ...