Б.Н. Чичерин всегда выступал последовательным защитником прав и привилегий дворянства.

Разъясняя свою позицию, Чичерин писал: «Если нас спросят: нужно ли дворянство в идеальном государстве, или, пожалуй, во Франции или в Северной Америке? То мы ответим: нет. Но если спросят: полезно ли сохранить дворянство в настоящее время в России? Мы решительно скажем: да».

Подчеркивая, что государственная служба должна по-прежнему быть одним из основных источников пополнения дворянства, Чичерин полагал, что дворянство следует сделать сословием, открытым и для крупных землевладельцев, но на известных условиях. Превращаться же в сословие частных землевладельцев, как предлагал Кавелин, дворянству не следует. Хотя значение крупной земельной собственности Чичерин оценивал очень высоко. Она, по его убеждению, «дает владельцу независимость, утверждает постоянство наследственного достояния и промышленных выгод, развивает в живущих на месте крепкий дух и здоровые правы. Она не подлежит таким колебаниям, переменам и опасностям, как движимая собственность, по природе своей подверженная спекуляции».

Составляя материальную опору дворянства, земельная собственность, однако, «далеко не исчерпывает всей сущности сословия», – считал Чичерин, обращая внимание на его «нравственную сторону», которая «состоит в наследственном политическом положении, в преданиях, которые отсюда вытекают, в постоянном участии в государственной и выборной службе, соединенном с независимым положением, в привычке к власти, приобретенной вековым владычеством над крепостными, в образовании, которому причастно высшее сословие, в сословной чести, которая соединяет в себе чувство политического долга с сознанием своего достоинства». Все это вместе взятое и «дает дворянству значение политическое».

Для того чтобы «сохранить сословие, оставляя в нем доступ для других», Чичерин считал необходимым введение имущественного и образовательного ценза: землевладение в 500 десятин и окончание курса в университете.

Таким образом, если Кавелину русское поместное дворянство виделось в перспективе фактически классом крупных земельных собственников, сохраняющим лишь дух прежнего привилегированного сословия и объединяющим вокруг себя другие общественные слои, то Чичерин подчеркивал необходимость сохранения дворянства именно как привилегированного сословия, возлагая на него, прежде всего, защиту самих ростков свободы и права от неизбежных при самодержавии посягательств со стороны властей. Параллельно с усилением роли самодержавной власти после освобождения крестьян возрастало и значение дворянских привилегий, которые, по убеждению Чичерина, было бы опасно сразу же упразднять, поскольку «корпоративная связь служит и охраною и уздою личных прав и стремлений». «Сословные и особенно дворянские права более или менее задерживают бюрократический произвол. Если преимущества высших сословий отменяются, пока не окрепли новые силы, то и порядок и свобода рискуют лишиться единственных своих гарантий».

Вопрос о судьбе дворянства и его роли в качестве социальной опоры обновляющегося на началах индивидуальной свободы и права государственного порядка Чичерин, как и Кавелин, решал отнюдь не в императивном порядке. Судьба высшего сословия – в его собственных руках. Его важная общественная роль – всего лишь историческая возможность. «Сумеет ли оно ее исполнить – за это никто ручаться не может. Затем, исчезнет ли оно со временем, как сословие, падут ли юридические преграды под напором свободных общественных стихий, превратятся ли сословия в классы, – это дело дальнейшего движения народной жизни» [24, стр. 95–97].

После завершения русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Чичерин вновь обратился и к рассмотрению политических перспектив русского поместного дворянства. Проанализировав внутреннее положение страны в брошюре «Конституционный вопрос в России» он пришел к выводу, что разорение государственной казны неизбежно повлечет за собой податную реформу, следствием которой будет перенесение части налогового бремени на плечи дворян-землевладельцев [24, стр. 102–103]. В своей работе «Конституционный вопрос в России» он пишет: «Делая такой решительный шаг, русское правительство, равно как и русское общество, должны дать себе строгий отчет в том, что они совершают. Невозможно приступить к финансовой реформе, не выяснив тех последствий, которые она должна иметь для всей политической жизни народа.

Самодержавие без привилегированных сословий немыслимо. Между бесправным народом и полноправным царем необходим аристократический элемент, который один в состоянии умерить произвол исполнительных органов и дать самой верховной власти более прочные основы, связав ее с интересами образованнейших слоев общества. Как бы ни велико было самовластие, оно всегда находит нравственную преграду в духе, требованиях и понятиях привилегированного сословия; оно принуждено уважать этот дух, потому что видит в нем не только независимую силу, но и самую надежную свою опору. Часто говорят, что самодержавие крепко народною любовью; но если это только любовь необразованной массы, то она никогда не предупредит придворных революций и не даст правительству надлежащих орудий действия. Грубая сила, опирающаяся на толпу, может временно держаться, но она неминуемо падет перед невидимым напором образованных элементов, которым всегда принадлежит первенство, потому что у них одних есть разум, необходимый для управления государством.

Японская агрессия
Расценив объединение Китая под властью Гоминьдана как нарушение своих непосредственных политических и экономических интересов, японский империализм переходит к политике прямых колониальных захватов в Китае и к военно-политической конфронтации с гоминьдановским правительством. 18 сентября 1931 г., спровоцировав инцидент, Квантунская арми ...

Установление места возникновения источника
При изучении источников важно установить место их возникновения. Это дает возможность выяснить конкретные условия его появления на свет и позволяет правильно оценить значение источника. На официальных документах чаще всего имеется указание на место их составления. Если этого нет, место составления источника определяется по косвенным при ...

Внешняя политика после Нарвского сражения и до конца правления Петра
Карл не воспользовался своей победой и не пошёл на Москву. Часть голосов на его совете высказалась за поход в Россию, но Карл близоруко смотрел на силы Петра, считал его слабым врагом – и отправился на Августа. Петр мог вздохнуть свободно. Но положение все-таки было тяжёлым: армия была расстроена, артиллерии не было, поражение дурно пов ...