Но выдержав атаку рационалистической критики, идея «святой Руси» вслед затем подверглась нападкам ученой критики. Некоторые греки, остававшиеся при великом князе Василии III после его матери Софии Фоминишны, стали указывать государю, что славянские богослужебные книги исполнены еретических погрешностей. Великий князь обратился к ученому греку Максиму, которого он вызвал для перевода Толковой Псалтири. Максим подтвердил это и получил поручение от великого князя исправить эти богослужебные книги. Максим не только исправил Часословец, Псалтырь, Евангелие, Апостол и Триодь Цветную, но и написал некоторые трактаты, которые должны были больно уязвить русское общество, проникшееся религиозно-национальными самомнением. Он выступил с протестом против распространенной в Москве мысли о том, что истинное православие сохранилось только на Руси, что греческая церковь поколебалась в истинной вере, что русским митрополитам незачем ездить на поставление в Царьград. «Священные каноны, к соблюдению которых архиереи обязуются своим рукописанием, — писал Максим, — нигде не учат, чтобы отлучаться им от своего патриарха, доколе этот православно предстоит святой Божией церкви; если в Константинополе вместо православных царей неверные мучители, то первенствующая церковь от вознесения Спасителя и до Константина Великого находилась в таком же положении и не только не осквернялась властью нечестивых, но и сияла посреди нечестия, как солнце. Священство больше земного царства, и если в Константинополе не стало земных православно-христианских царей, то духовно-царствующий патриарх остается неотриновенным от руки Божией благодати и сохраняется этою благодатию среди нечестивых во всяком православии». Русские люди, присвоившие уже себе монополию святости, не особенно благосклонно должны были выслушивать подобные речи. Их раздражали даже и те исправления, которые вносил Максим в их богослужебные книги. Они говорили ему: «велию, о человече, досаду тем делом прилагаешь воссиявшим в нашей земле преподобным чудотворцам: они бо сицевыми священными книгами благоугодиша Богови и живуще, и по преставлениих от Него прославишася святынею и всяких чудес действом».

Кончилось дело тем, что Максима привлекли к суду духовного собора за разные его еретические и уголовно-политические деяния. Ему поставили в вину разные неудачные исправления, допущенные им по недостаточному знанию церковно-славянского языка, например, «взыде на небеса и седев (вместо седе,

εκά

ɘ

ισεν

) одесную Бога Отца, нестрашно Божество» (вместо бесстрастно Божество); «аще кто нарицает (вместо не нарицает) Пречистую Богородицу Деву Марию, да будет проклят» и т. д. Максим был осужден и посажен в заключение, где и провел более двадцати лет.

Босния и Герцеговина в 1878—1914 гг.
Оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией (1878—1908) имела двоякие последствия. С одной стороны, широкий прилив австрийского и венгерского капитала, строительство необходимых путей сообщения способствовали росту промышленности. Вовлечение Боснии и Герцеговины в систему австро-венгерских торговых связей вызывало рост товарооборота ...

Указ 1762 года и изменения в порядке чинопроизводства
Период с 60-х годов XVIII до середины XIX в., отмеченный почти непрерывными блестящими победами русского оружия, доставившими России первенствующее положение среди европейских держав, связан и с существенными переменами в облике офицера. После указа 1762 г., освобождавшего дворян от обязательной службы, офицеры получили право на отстав ...

Англо-бурская война.
Стремясь создать сплошную цепь английских владений в Африке, от Египта на севере до Далекой колонии на юге, британские власти не раз пытались захватить две небольшие южноафриканские республики - Трансвааль и Оранжевую. Эти республики, богатые золотом и алмазами, были населены бурами - потомками европейских переселенцев, которые колонизи ...