В то же время некоторые, в том числе высокопоставленные, партийцы по-прежнему выражали тревогу по поводу размывания классового ядра организации, и для этого были серьезные основания. По данным внутрипартийной статистики доля рабочих среди исключенных составила в 1922 году 66,05% (155 чел.), а среди выбывших – 42,3% (44 чел.)[47]. Подавляющее большинство этих рабочих относилось к «партийному молодняку», т. е. вступившим в партию в 1919-1920 гг.[48] В вызвавшей бурную дискуссию статье М. Кадека «Мелкобуржуазная идеология и борьба с ней» результаты «чистки» оценивались следующим образом: «Уходят в основном рабочие (в среднем 1/3 членов партии ушла по сравнению с 1919-20 гг.). Приток слабый и среди них очень мало рабочих, а большинство служащие в разных учреждениях. Колеблются не мелкобуржуазные элементы, по бывшему социальному положению, а рабочие, чистокровные и потомственные… То, что наблюдается не есть самоочищение как склонны думать некоторые. Не уходят и не портятся только одни слабые, ненужные элементы (балласт)… Уходят очень многие нам нужные, необходимые – по нашей вине»[49]. Формальные основания, по которым рядовые коммунисты добровольно или принудительно покидали партию были разнообразны. И хотя в 1922 году лишь 5 человек были исключены за несогласие с НЭПом, пассивность или «эгоизм» большинства вычищенных (93 человека с формулировкой «как балласт», 52 – за «шкурничество») находилась в очевидной связи с новыми общественными реалиями[50]. Добровольный выход из партии в значительной мере был обусловлен материальной необеспеченностью (иными словами – теми пуританскими требованиями, которые в то время накладывало членство в РКП (б))[51].

Небольшие, но ощутимые улучшения условий труда и быта рабочих в 1922-1923 гг., активная социальная политика властей (внедрение коллективных договоров, организация касс социального страхования и т.д.) способствовали некоторому умиротворению в отношениях между пролетарской массой и властью. Значительная часть рабочих увидела в государстве опору в борьбе против частного капитала. По данным Губпрофсовета с марта по июль 1922 года имели место 40 трудовых конфликтов, из которых 15 на государственных предприятиях и 25 на частновладельческих и кооперативных. Из них 3 случая однодневной приостановки работ на трех предприятиях и одна недельная стачка на частном предприятии[52]. По словам профсоюзного функционера К. Терентьева, «Большинство конфликтов разрешено в пользу рабочих, но часть конфликтов возникла просто по непониманию новых задач, стоящих как перед рабочими, так и перед хозорганами с заключением коллективных договоров»[53].

Примером подобных «недоразумений» между рабочими и хозорганами может служить ситуация, сложившаяся на фабрике «Факел»: «Из-за отсутствия дензнаков снова возник конфликт, т.к. правление фабрики и ГСНХ своевременную выплату зарплаты произвести не смогли и постановили фабрику «Факел» закрыть как убыточное предприятие»[54]. Последовали напряженные переговоры между рабочими, правлением и председателем Губисполкома Шелехесом, но к соглашению стороны так и не пришли.

Подобных ситуаций было немало. Партийные публицисты часто признавали, что хотя «коммунист, работающий в профсоюзе и коммунист, работающий в хозоргане, имеют одну и ту же цель, но в практической работе порой они готовы вступить в кулачный бой»[55]. Внутри парторганизации шла острая борьба между «популистами» и «прагматиками»: «В августе-сентябре месяце (1923 года – Авт.) в некоторых ячейках наметилось противопоставление «верхов и низов». В основе своей это явление имело ту заминку, которая наблюдалась с заработной платой. Эта заминка создавала недовольство в рабочих массах, и это недовольство объективно отражала и известная часть нашей партии, непосредственно связанная с массами»[56]. «Часто в нашей практике бывают случаи, когда хозяйственный или советский руководитель имел в наличии цифровой материал о состоянии предприятия, доказывающий несуразность предъявленных требований, и за эту оценку получал звание «верха и бюрократа», с другой стороны тут же или немного позже приходит другой коммунист и начинает защищать «рабочие» интересы… Конечно, второй защитник получит авторитет и аплодисменты, а первому перемоют не только бока, но не оставят ни одной живой кости»[57] [58].

Лжедмитрий II
Самозванец неизвестного происхождения. Его называли Тушинским вором. С 1607 года выдавал себя за якобы спасшегося царя Дмитрия (Лжедмитрия I). В 1608—1609 годах создал Тушинский лагерь под Москвой, откуда безуспешно пытался захватить столицу. С началом открытой польской интервенции бежал в Калугу, где был убит. Объявившийся в Стародубе ...

Ништадский мирный договор.
В конце апреля в Ништадте съехались русские дипломаты Брюс и Остерман, со стороны Швеции там находились Лилиенстедть и Стремфельдт. Если Петр во время аландского конгресса считал невозможным возвращение Лифляндии, то теперь он решительно высказался за сохранение завоеваний, которыми владел 20 лет. Чтобы сделать шведов еще более сговорчи ...

Босния и Герцеговина в 1878—1914 гг.
Оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией (1878—1908) имела двоякие последствия. С одной стороны, широкий прилив австрийского и венгерского капитала, строительство необходимых путей сообщения способствовали росту промышленности. Вовлечение Боснии и Герцеговины в систему австро-венгерских торговых связей вызывало рост товарооборота ...